Бывший инженер-конструктор, а ныне работающий пенсионер Алексей Белочкин больше всего любил три вещи – мечтать, разгадывать сны и смаковать хороший алкоголь.

Мечты его, как правило, были связаны с подвигом, но не ради славы (вернее не столько ради нее), а ради прогресса и мира на Земле.

В институте, слушая лекции по материаловедению, Белочкин часто мечтал о том, как построит новый летательный аппарат, станет изобретателем и заслуженным деятелем наук, а его открытия окажутся полезными для освоения космоса.

Сегодня мечтатель проснулся рано и, что не часто случается, – в приподнятом настроении. Удивительный сон о полете в космос пробудил воспоминания о его мечтах в юности. Сон был похож на яркое виртуальное путешествие, и Белочкин воспринял его, как подарок Вселенной в это непростое время.

***

В детстве Алеша Белочкин собирал марки, старые монеты, импортные этикетки и спичечные коробки. Теперь же, после выхода на пенсию, он стал увлекался коллекционированием алкоголя. Постигая, шаг за шагом, тонкости культурного потребления спиртных напитков, Белочкин собрал солидную «алкотеку» – дорогие коньяки, ликеры и настойки, крепленые вина (преимущественно херес и мадера), а также джин, виски и все, чего душа пожелает

По мере опустошения красивых бутылочек на их месте появлялись новые, и когда весь ассортимент снова был укомплектован, на душе у Белочкина становилось спокойно и уютно

Сновидение его было похоже на настоящее приключение, не уступающее по силе напряжения какому-нибудь голливудскому фильму. Проснувшись, он, первым делом, посмотрел на руки и пошевелил пальцами, желая убедиться в своем реальном присутствии. Он был здесь, у себя дома, и все тут было, как всегда, кроме полнейшего беспорядка. На полу почему-то, валялись апельсиновые корки и ликерные рюмочки, а еще чуть позже он заметил таинственное исчезновение целой бутылки любимой «Бехеровки». Коллекционные коньяки были открыты и даже арманьяк, который он держал для особого случая, оказался надпитым почти на четверть.

– Куда это все исчезло, интересно? – подумал Белочкин и его сонный мозг тут же начал надиктовывать объяснение, вроде того что «Спирт – летучее вещество, испаряющееся естественным образом в околоземном пространстве…». Однако воспоминания о вчерашнем визите школьного товарища Алика Стрелкина натолкнули его на другую версию – более правдоподобную, хотя и менее романтическую.

Алик Стрелкин

Пока Алексей Белочкин учился в институте, ломал голову над формулами, старясь ничего не упустить для будущих открытий, его друг Аркадий Стрелкин еще на втором курсе иняза пошел работать гидом-переводчиком в «Интурист». Там он познакомился с иностранцами и стал торговать джинсами, сигаретами и прочим дефицитом. В отличие от друга Белочкина никакой высокой мечты у него не было, но зато всегда были карманные деньги, и девушки, увидев его, радостно подбегали, щебетали, а некоторые даже целовали в щечку и кокетливо спрашивали: «Сигаретки не найдется?».

В молодые годы Алик Стрелкин, по его собственному выражению, «крутился» и «набирал обороты». Придумав себе профессию импресарио, новую биографию и двойную фамилию Стрелкин-Заднепровский, он ездил с разными ВИА (вокально-инструментальными ансамблями) в заграничные турне, организовывал фестивали и кинопоказы, преимущественно в уютных курортных уголках.

В это же время его друг Леша Белочкин довольствовался инженерным окладом и продолжал мечтать. Однако в конце 90-х все переменилось и очень сильно. Кто-то из бывших сокурсников предложил ему участие в большом проекте с иностранным капиталом и дела сразу пошли в гору.

Теперь Алексей Белочкин прочно стоял на ногах, а бывший богач, щеголь и транжира Стрелкин лишился роскоши и блеска. Накопленный им наличный капитал быстро иссяк, а новых возможностей авантюрного характера, кроме очередного брака по расчету, на горизонте не наблюдалось.

После рюмки-другой коньяка, он любил вспоминать «былое» – холодное шампанское под шум морских волн, обильные столы и ночные возлияния под пальмами в райских уголках мира.

Встречаясь со старым другом, Стрелкин одевался, как бомж и жаловался на маленькую пенсию, на коварство бывших жен и вообще на судьбу, приведшую его к нищете. Он частенько просил у своего друга денег, якобы взаймы, до лучших времен. Иногда просил оплатить коммуналку, или купить докторской колбаски, которую он «так любит, но уже давно не может себе позволить». Стрелкин отчаянно нуждался в сочувствии, а еще больше – в материальной помощи, и добрая душа Белочкин всячески поддерживал старого друга, считая это своим священным долгом. Глядя на его давно вышедшие из моды штаны из черного бархата, кое-как подхваченные ремнем под нависшим животом, на стоптанные туфли, или старый кнопочный мобильный телефон, он сочувствовал другу и регулярно приглашал к себе на обед.

***

Вчера они тоже встречались и, видимо, посидели неплохо, однако вспомнить подробности Белочкин не мог. В квартире был полный хаос и следы опустошения, но он совершенно не расстроился по этому поводу. Все его мысли были заняты сюжетом чудесного сновидения, после которого он проснулся совершенно другим.

Шаг за шагом (или кадр за кадром) он стал вспоминать ночное приключение в мельчайших деталях, смакуя его, как дорогой коньяк.

Сон Белочкина

Оказавшись на главной площади страны Белочкин увидел огромную очередь, которая, казалось, не имеет ни начала, ни конца. Под вой сирен люди слушали сообщения из громкоговорителя:

– Шановні співвітчизники! – наша Земля – в небезпеці! Всім, хто хоче долучитися до порятунку планети, необхідно з’явитися на пункт пропуску  № 911 та пройти реєстрацію. Повторюю:

– Dear compatriots! Our Earth is in danger! Everyone who wants to join the rescue of our planet must come to the checkpoint number 911 and register. I repeat …

Белочкин отчетливо услышал, как сильно стучит его сердце. Перекрикивая вой сирен, он обратился к своему другу Стрелкину, который стоял рядом:

– Послушай, Алик! Я конечно понимаю, что мы с тобой уже не призывники по возрасту, но, может все-таки рискнем? Очень уж надоело слушать эти сирены! Сколько можно? Давай запишемся на этом их пропуске, как резервные добровольцы что ли?

Стрелкин был, как будто, не против составить компанию, но ответить не успел, поскольку в одно мгновение оба очутились на пороге какой-то квартиры. Дверь была широко распахнута и вела в коридор, выкрашенный до половины в темно-синий цвет.

Коридор заканчивался развилкой – в одну сторону была комната, похожая на его собственную – с телевизором, компьютером и ковром на стене, а другая, побольше напоминала кабинет секретаря горкома времен СССР. На стенах висели агитационные плакаты, портрет улыбающегося Хрущева с початком кукурузы в поднятой руке, молодого Брежнева в орденах и коллективное черно-белое фото членов политбюро КПСС, чьи лица в иконках овальной формы напоминали траурные надгробья. Отрывной календарь с изображением двух милых собачек показывал дату – 19 августа 1960 г.

– Нам точно в эту комнату? – спросил Стрелкин. – Она какая-то странная… тут же никого нет!

За длинным столом сидел маленький человек в очках и белом халате, который что-то писал в тетради. Похоже, это был врач. На нагрудном кармане его халата было написано имя: «Dr. Becher».

– Вы по какому вопросу? – спросил он строго.

Белочкин сказал, что пришел записаться в добровольцы по спасению Земли, и что он – не один, а с товарищем.

– С условиями полета знакомы? – спросил доктор.

– Какого полета? – не смело произнес Белочкин, и тут же понял, что с таким робким голосом  его могут не взять в спасатели.

– Я думал вы в курсе – сказал доктор, и сняв очки, стал дышать на стекла, протирая их рукавом халата. – Для спасения мира Вам предлагается уникальная возможность полететь в космос. Это и есть важнейшее задание на сегодня. Вы готовы

Тут Стрелкин начал что-то возражать, дескать – не предупреждали про такое, но потом сказал, что если в дороге будут кормить, то он согласен.

– Теперь я проведу для вас инструктаж, так что слушайте внимательно и запоминайте! – сказал доктор, доставая из нижнего ящичка стола огромный штоф и две рюмки.

– Перед вылетом в открытое космическое пространство каждый из вас должен выпить 100 миллилитров этого напитка! Это – первое и главное условие успешного полета.

Стрелкин вдруг заерзал на стуле и объявил, что не будет пить эту гадость, ни за что:

– «Бехеровка» – настоящая отрава! Я помню, как от нее бывает плохо – завопил он.

Белочкин заметил, как доктор поменялся в лице и в глазах его за стеклами очков мелькнуло что-то вроде молнии. Пользуясь мерным стаканчиком, он аккуратно разлил алкоголь по рюмкам и сказал очень внушительно:

– Это вам Доктор Бехер прописал, а не какой-нибудь участковый врач! Немедленно выпейте, или никто никуда не полетит!

Друзья вдруг оказались в положении воспитанников детского сада, где строгий воспитатель диктует свои условия.

Уже притихшим голосом Стрелкин жалобно произнес:

– Дайте хоть закусить чем-то! Колбаса докторская есть?

– Колбасу вам выдадут потом, товарищ! – сказал доктор и, повернувшись к портрету Хрущева, добавил, – Если все пройдет успешно, конечно.

Тут Стрелкин опять занервничал, а Белочкин, хотел было сказать, что к «Бехеровке» нужны апельсины, а не колбаса, и вероятно в соседней комнате, которая очень похожей на его собственную, можно их найти в холодильнике, так что он может быстро сбегать… Но Стрелкин, подозрительно глядя на доктора, выпалил новую тираду:

– А Вы случайно не собираетесь над нами эксперименты проводить? Я не согласен быть подопытной мышью!

Доктор неожиданно стукнул кулаком по столу, дав понять, таким образом, что приказ не обсуждается, после чего друзья выпили все до дна и в ту же минуту оказались в полной темноте.

***

– Мы что уже летим? – спросил Белочкин, глядя в окно иллюминатора. – А как управлять полетом? Я что-то не помню никаких инструкций по этому поводу! Где тут газ и тормоз? Где кнопка для аварийной посадки?  – Все эти вопросы повисли в воздухе без ответа. Сидящий за его спиной Стрелкин преспокойно спал, да еще и похрапывал.

– Алик! Ты меня слышишь? Мы же не знаем как управлять этой машиной!  – стал тормошить своего друга Белочкин. – Мы уже так долго летим, а космоса все нету! Я вижу Землю – она так близко, что можно даже рассмотреть теплоэлектростанции! Смотри как дым валит

Инженер-конструктор Белочкин решил выйти через окно, чтобы рассмотреть поближе летательный аппарат, который ему каким-то образом удается вести.

– Присмотри за машиной! – крикнул он спящему другу, – я сейчас!

– Мотор! – крикнул в ответ Стрелкин и, повернувшись на бок, снова захрапел.

Выбираясь через окно иллюминатора на специальной страховке, Белочкин  собирался выйти в открытый космос, но уткнулся в большое белое облако. Разместившись на нем, как на легком надувном матрасе, он стал смотреть вниз на пейзажи, от которых дух захватывало. Перед ним открывались заснеженные горные хребты, моря и реки, голубые озера и каньоны. Он не мог оторвать взгляд от этой красоты и даже забыл на какое-то время зачем выходил из машины.

Их  «ракета» оказалась совсем не похожа на космический корабль с турбинами, а скорее напоминала примитивную конструкцию из алюминия – что-то вроде контейнера с кабинкой. Она летела рядом с облаком на какой-то минимальной скорости, как будто парила в воздухе. В кабине мирно спал его друг Стрелкин. Вечернее солнце освещало его лицо, а ветер раздувал полосатый шарфик, который он еще носил в детстве.

***

Белочкин снова был за рулем и, казалось, летят они уже так целую вечность. Неожиданно откуда-то поступил сигнал, – один короткий и один длинный.

– Обычно такой свидетельствует о неисправностях оперативной памяти компьютера,  – отметил он.

На пульте управления появилось изображение телефона.

– Ваше задание выполнено! Завершайте полет!  – произнес женский голос из нарисованной  трубки.

Белочкин понял, что придется посадить корабль, не  получив никаких инструкций, а главное – так и не узнав, достигли они космических высот или нет. Крепко обхватив руками штурвал, он крикнул как можно громче, обращаясь то ли к нарисованной трубке, то ли к самому себе:

– Даешь посадку корабля «911!»

Их летающее устройство по-видимому пошло на снижение. Он услышал, звук, как в туннеле метро, когда вагон разгоняют до максимальной скорости.

Белочкин заметил, что его руки на штурвале лежат вполне уверенно, но почему-то обросли густой рыжей шерстью и скорее напоминают собачьи лапы. Ну и пусть, – подумал он, – это не помешает мне посадить корабль на Землю!

Внизу уже показались зеленые поля – так близко, что он мог рассмотреть на них деревья и цветы. По траве босиком бежали какие-то девушки в белых платьях и радостно махали им платочками.

Удачно посадив ракету  – мягко и беззвучно, Белочкин тут же выпрыгнул из нее безо всякого трапа, как будто всю жизнь был акробатом в цирке. Девушки улыбались и, не скрывая восхищения, бросились поздравлять героев.

– Где же Алик, спит что ли? – подумал Белочкин. Оглянувшись назад, он увидел, что вместо Стрелкина в кабине сидит самый настоящий пес в полосатом шарфике. Заметно было, что при виде девушек он радуется и виляет хвостом.

Девушки поздравили Белочкина с удачным приземлением и вручили медаль. Вернее сказать, – не вручили, а повесили на шею за ленточку, как олимпийскому чемпиону, который стоит на пьедестале. Затем они бросились к Собаке, сидевшей на месте Стрелкина, стали гладить ее и кормить докторской колбасой.

– Ты наша умница, – приговаривала одна из девушек, называя пса почему то на женский манер.

Видимо за время полета у Белочкина обострился нюх, потому что даже издали он учуял запах докторской колбасы и облизнулся. Запах был знакомый, такой же, как в детстве.

Теперь он мог рассмотреть как следует летательный аппарат, в котором совершил полет в космос. Это была ракета, очень похожая на ту, что стояла у них во дворе, возле песочницы когда они были маленькие – их любимое место для игр. В ней они часто прятались от родителей.

На слегка поржавевшем алюминиевом корпусе ракеты он увидел четырехлапые силуэты, нацарапанные чьей-то детской рукой и надпись:

«Герои – космонавты Белка и Стрелка»!

«Белка» и «Стрелка»! Кажется, именно так их с Аликом дразнили одноклассники, превратив фамилии Белочкин и Стрелкин в собачьи клички.

***

– Ну вот, наше задание выполнено успешно! – подумал герой-космонавт Белочкин, сжимая медаль в непослушных лапах.  – Теперь можно и отдохнуть!

Он почувствовал, как радостно завилял его хвост, дыхание участилось и возникло сразу два желания – прыгать высоко-высоко, как на батуте и визжать по-собачьи.

Медаль оказалась из молочного шоколада и уже немного подтаяла. Белочкин сунул ее в карман, вместе с ленточкой.

– Это ничего, – подумал он, – дома положу в холодильник, а когда Алик вернется, подам на десерт, к коньяку.  А, кстати, где он? Где Алик?  Надо срочно его найти!  В таком виде, как сейчас, он точно пропадет. Потеряется на улице, или отравит кто-нибудь, приняв за бездомного дворнягу

Инженер Белочкин проснулся. Некоторая растерянность и беспокойство охватили его в первые минуты. Однако уже очень скоро чувства переменились в совершенно противоположную сторону и на лице его оказалась та счастливая улыбка, с какой просыпается ребенок, получивший во сне все, о чем мечтал.