«Мой стиль пантомимы подобен рисункам, белыми чернилами на черном фоне, где судьба человека оказывается тонкой нитью, затерянной в бесконечных лабиринтах». * – Марсель Марсо.

На черном фоне иллюзий и фантазий появляется тонкий изящный рисунок мелом. Каждый из нас рисует его сам, или почти сам. Пока мы рисуем, кто-то невидимый следит за нашими движениями.

Немой наблюдатель подобен тени! Он неподвижен до тех пор, пока вы стоите на месте, но стоит сделать первый шаг, и он оживает. Пока вы спите, он осторожно подкрадывается, ложится рядом и прислушивается к ритму вашего дыхания. Так он терпеливо ждет вашего пробуждения, чтобы затем незаметно следовать за вами в течение дня, всей вашей жизни!

Когда-то давно он вместе с вами ползал и падал, цеплялся за ветки деревьев, карабкался вверх, бегал, набирая обороты, отталкивался и тянулся к чему-то новому, неизвестному … Теперь он идет за вами – размеренно, синхронно, след в след.

Наблюдатель прячется в тени. Он стоит прямо за вашей спиной. Однако, расслабляться не стоит! Он часто норовит высунуться вперед и может неожиданно переместиться на первый план, если вы ослабите контроль.

А иногда он шутит –  подсказывает слова, которые вряд ли могли вам прийти в голову. Он, словно фокусник, может развернуть перед вами текст чужой пьесы, и вы невольно начнете играть роль того, с кем совершенно не знакомы. И только потом, спустя какое-то время, вдруг поимейте, что это был не ваш текст и не ваша роль.

В свете яркого дня вы встречаете прохожего, и он с первого взгляда кажется знакомым, чем-то похожим на вас. Вы – улыбаетесь, просто так. И на его лице тоже появляется едва уловимая улыбка, как отражение вашей, ее тень. Заговорить с ним – невозможно! Как только вы попытаетесь заглянуть в глаза незнакомца, переведете на него свой пристальный взгляд, он ускользнет, исчезнет, сгинет в ближайшей подворотне, или растворится в толпе. Останется только его улыбка – на память о случайной встрече.

Он всегда рядом, но держит дистанцию. Наблюдая за вашими рисунками – белым по черному фону (иногда удачными и четкими, иногда – забавными каракулями), он улыбается, но никогда не исправляет их, не вытирает рукавом хрупкий белый мел, который может рассыпаться от легкого дуновения ветра и превратиться в пыль. Он просто смотрит – тихо, безмолвно и почти незаметно, сохраняя в тайне свою привязанность.

___________

*Marcel Marceau. Wall Street Journal. November 1965.