С наступлением поздней осени, когда становится холодно и темнеет рано, наш мышиный друг Жан-Батист пребывает в приподнятом настроении. Несмотря на листопад и сырость, он любит это время года, потому что в ноябре – его день рождения, а значит скоро будет праздник с подарками.

В эти дни он обычно вспоминает, как в далеком 1996 прибыл поездом из Берлина в Киев в красивой подарочной коробке с ленточками и очутился в доме у Кати в день ее двенадцатилетия. С тех самых пор Батист ведет и свое летоисчисление, отмечая каждый новый год жизни бокалом шампанского.

Он не всегда был таким спокойным и уравновешенным, как сейчас, и не всегда его звали Жан-Батист. Это имя он получил, переехав из Киева в Брюссель, когда Катя вышла замуж и уехала жить к мужу.  Однако, не будем забегать вперед и расскажем о нашем герое в хронологическом порядке.

Так вот, в ноябре 1996 года, не успев как следует отдохнуть с дороги, Батист сразу попал в атмосферу праздника и шумного веселья. Такого количества сладкой газировки он никогда еще не видел! Фанта лилась рекой, оставляя ярко-оранжевые следы на скатерти, а возбужденные гости устраивали все новые игры и просто бесились.

Тетя Люба – соседка с нижнего этажа, дважды прибегала, чтобы утихомирить подростков:

– Що ви тут робите! У мене вже люстра ходить від ваших танців! – возмущалась она.

Но на Любу никто не обращал внимания. Она исчезала за дверью, продолжая что-то бормотать, а бурное веселье продолжалось.

Батисту тогда понравилось все – и компания, и угощение и подарки. Он чокался с гостями, принимая их поздравления в свой адрес и думал о том, что жизнь удалась!

В тот день он еще не знал, что станет центром внимания и обожания своей хозяйки, вдохновляющим стимулом для ее игр и театральных постановок.

***

Приходя со школы домой, Катя брала его на руки и называла разными именами, в каждом из которых присутствовал намек на величие и царственность.

Она часто устраивала домашний театр, в котором Батисту отводились главные роли. Он был то королем, то принцем, то серым кардиналом, но чаще всего его называли «Лунный», как будто он с Луны свалился.

Лунному нравилось быть артистом. Он обожал появляться на публике в новых костюмах и воспринимал каждый из них, как свою новую роль.

В спектакле-пантомиме «Гамлет», по пьесе, которую сочинил друг  семьи дядя Лесь, Батист играл сразу две роли. В кассетном магнитофоне звучал голос автора, прерываемый громким и заразительным смехом его слушателей, а Батист, завернувшись в черный атласный плащ, изображал тень отца Гамлета. Он старался быть задумчивым и серьезным, но маленький розовый нос предательски поблёскивал, нарушая драматизм образа. Переодевшись в шелковую косоворотку, Батист превращался в принца датского, который по воле украинского классика, как известно, представлял «феномен датського кацапізму».

Получая в конце представления аплодисменты, наш герой раскланивался и чувствовал себя настоящей звездой Голливуда. После такого успеха он всерьез решил, что не плохо бы отправить свое резюме в какую-нибудь крупную кинокомпанию, но не знал куда лучше – в «Paramount Pictures», «20th Century Fox» или «Metro-Goldwyn-Mayer». (Последняя его привлекала больше всего, потому что заставка со львом была, по его мнению, очень крутая).

– Пора подумать об актерской карьере! – говорил он себе,  – Подготовить портфолио с рецензиями и фотографии в полный рост. К тому же, как у настоящего артиста, у него обязательно должен быть псевдоним, яркое и легко запоминающееся имя. Например, Нарцисс, Рубин или Алмаз.

***

В перерывах между играми под названием «Мышиный король», Батист робко всматривался в зеркало, пытаясь найти в отражении хоть какое-нибудь человеческое подобие.

Наш герой знал, что он особенный и неповторимый. Катя говорила это чуть ли не каждый день. Но кто он на самом деле и какого рода? Если мышь – то почему нет хвоста, а если он человекообразная… мышь, то почему вместо развитых конечностей с пальцами – круглые лапки.

Из зеркала смотрела мохнатая мордочка с торчащими тонкими усиками и блестящими круглыми глазками. Впрочем, глаза были очень даже красивы – карие и выразительные.

– Во всяком случае, я не какая-нибудь мягкая игрушка без фантазии и воображения – утешал он себя.

Раньше Батист не особенно был доволен своей внешностью. Он даже хотел записаться на консультацию к мышиному психологу и пластическому хирургу, но признаться в этом своей хозяйке не решался. Она бы только рассмеялась и еще раз сказала – «Мой Лунный! Ты – прекрасен!»

Теперь же, когда он стал артистом домашнего театра и всякий раз после представления получал аплодисменты зрителей, к нему пришла догадка, что красота его уникальна и он, вероятно, обладает актерским талантом. Чего же еще желать?

– Вылитый Принц! И будущий мышиный Король! – сказал Жан-Батист и подмигнул отражению в зеркале.

***

Наш друг часто оставался дома один и предавался размышлениям. Мысли были разные – о красоте вообще, о красоте человеческой и нечеловеческой, а также о смысле жизни в отдельно взятой квартире спального района «Троещина».

Однажды он подумал, что не плохо бы поделиться этими мыслями с кем- нибудь. Так, возможно, откроется что-то новое? Но в доме был только кот Маркус, который вряд ли воспримет его, как равного собеседника. Кроме того, Маркус был его конкурентом. Он всегда отвлекал на себя все внимание. Как только появлялись гости, кот кокетливо выглядывал из-за угла и выгибал спину, так что всем хотелось погладить и подержать его на руках.

– «Ах какой красавчик! Какой у него черный мех и белые лапки»!

– Если бы они хоть раз увидели, как этот красавчик охотится за тараканами, а потом съедает их, щурясь от удовольствия, или как неряшливо ест свою кильку в томате, пачкая пол, то перестали бы восхищаться! – рассуждал Батист, глядя на кота.

Маркус как раз закончил завтракать и любовно вылизывал лапы, развалившись на диване, а Батист с завистью смотрел на него и продолжал размышлять.

– Конечно, в такой шикарной шубке, он себя чувствует первым красавцем! А мой мех хоть и приятного мышиного цвета, но не блестит так на солнце.

– Потому что мой мех натуральный, а твой – искусственный! – неожиданно обозвался Маркус. Он вытянулся во всю длину, широко зевнул и перевернулся на спину, демонстрируя великолепный белоснежный мех на животе.

– Ты что слышишь мои мысли? – удивился Батист.

– Ну, скажем, мне это ничего не стоит. Если я ничем не занят, могу и послушать. Зависит от настроения. Кажется, ты хотел что-то спросить?

– Да! У меня много вопросов! Не знаю даже с чего начать!

– Да все равно! Не стесняйся! – сказал он, продолжая свой утренний туалет.

– Как ты думаешь, у меня есть харизма?

– Харизма? – переспросил кот и вопросительно посмотрел на Батиста.

– Ну, есть у меня талант? Ты же видел мои выступления в Катином театре? Я там играю разные роли…

– А ты про это! Ну, не знаю. Если тебе это приносит удовольствие, тогда не заморачивайся такими вопросами. Просто делай, что нравится.

– Удовольствие?

– Ну конечно! Как без него? Иначе жизнь невыносимо скучна!

– А что ты любишь делать для удовольствия?

– Много чего. Например, откусывать хрустящую корочку на яблочном пироге, когда его только достали из духовки и оставили на столе остывать.

И тут сразу два удовольствия! Во первых – сам пирог, а во вторых – наслаждение минутой риска, пока никто не зашел в комнату и не застиг тебя на горячем.

Еще я люблю сидеть на теплой батарее, залезать внутрь свежего накрахмаленного пододеяльника, чтобы делать ходы и дорожки, разрывая склеенные части носом и прятаться там.

Маркус умалчивал о том, что больше всего любит охоту на мышей, но, так как в доме мышей не было, ни больших ни маленьких, он стал «бёрдвочером»  и подстерегал на балконе голубей.

Однажды он подцепил воробья в полете одним легким движением когтистой лапы, и, схватив его зубами, поволок в комнату. Батист оказался свидетелем преступления и в ужасе забился под диван. Стало ясно, что перед ним – настоящий хищник. И хотя крови он (сам лично) не видел, зато слышал какое-то тревожное шуршание и частые взмахи крыльев, а через пару минут на ковре лежал птичий скелетик, вернее тоненький белый позвоночник и кучка перьев. Батист еще долго не решался выйти из своего укрытия. Похоже, в тот день он получил свою первую психологическую травму.

***

Переехав из Киева в Брюссель, Лунный получил новое имя – Жан-Батист. Катя теперь была занята разными студиями и языковыми курсами, и он до позднего вечера был предоставлен сам себе.

Новая жизнь ему нравилась. По утрам он пил кофе с круассаном, просматривал старые глянцевые журналы с картинками о шикарной жизни, сидел на террасе среди цветов, а остаток дня проводил у телевизора.

Просмотрев изрядное количество рекламных роликов, он пришел к выводу, что кот Маркус был абсолютно прав. Смысл жизни, если он вообще есть, – в удовольствиях!

***

В Брюсселе на Батиста обрушилось много новой информации. Так как все телепередачи были на французском, он выбрал наиболее понятные – концерты симфонической музыки, морские путешествия и уроки этикета.

Уроки давал приятной наружности молодой человек с легким макияжем, укладкой и напевным голосом. Сидя за столом, он показывал, как правильно обращаться со столовыми приборами, как незаметно развернуть салфетку и положить ее на колени, чтобы потом, не прерывая светскую беседу, незаметно вытирать уголки губ от соуса. Выплевывать косточки в кулак тоже нужно было незаметно, чтобы потом, также незаметно, положить их на край блюдца.

Уроки этикета Батисту ужасно нравились. Он воспринимал их, как игру и воображал, что у него действительно есть кулак, куда можно незаметно выплевывать косточки, и что он – юный Джеймс Бонд, который учится все делать в совершенстве. Теперь Жан-Батист не кусал круассан, а отламывал маленький кусочек и, подражая учителю, деликатно отправлял в рот.

Наш герой посвятил этикету целую неделю, репетируя выученное перед зеркалом и старался не пропускать занятия. Он хотел быть похожим на учителя – молодого человека приятной наружности в костюме – также красиво одеваться, правильно держать фужер с вином и не сутулиться. И, хотя наш друг частенько ронял салфетку с приборами на пол, все же чувствовал себя настоящим джентльменом. Теперь, благодаря хорошим манерам, он сможет блистать в высшем обществе. Оставалось только найти это общество. Не мог же он блистать только перед зеркалом.

***

Батист всерьез задумался о том, чтобы стать членом какого-нибудь элитного клуба. Пока его социализация заключалась в том, что он постил на фейсбуке свои фотографии с пирожными и бокалом игристого, выходил во внутренний дворик пообщаться с соседскими кошками и получал на свое имя корреспонденцию от сети магазинов «Delhaize». Они регулярно присылали ему анкету с вопросами по качеству обслуживания, а он также регулярно отвечал на них и ставил высокие отметки.

Конечно у Батиста еще были младшие братья – Сирдалуд и Сорри, которых Катя привела в дом из магазина «IKEA» и объявила членами мышиной семьи. Они были милые, но еще слишком малы и глупы, так что разговаривать с ними было не о чем.

Мелкие мерзавцы развлекались тем, что гонялись друг за другом, били посуду и переворачивали все вверх дном. Они шумели и совсем не слушались, но, что самое неприятное – пытались ему подражать, кривляляясь перед зеркалом. Пользуясь правом старшего, Батист часто закрывал их в туалете, чтобы в тишине подумать о своем.

Светские вечеринки с коктейлями, роскошные и броские наряды, а также много шума и блеска – вот, что ему нужно и, что точно должно быть в ночных клубах!

Увидев прямую трансляцию гей-парада под разноцветными флагами, Батист вначале подумал, что это карнавальное шествие.

– Вот кому не скучно! – подумал он. – Не жизнь, а сплошной фейерверк! К тому же они всегда такие нарядные! Может и мне стать членом сообщества? Надо только подобрать соответствующий гардероб. Понадобится рубашка с жабо, золотой комбинезон, много облегающего и ажурного, чтобы подчеркнуть фигуру, ну и конечно много украшений.

На следующий день Батист никак не мог дождаться, когда останется дома один. Как только закрылась дверь, он наполнил ванную с пеной, после чего принял душ и впервые воспользовался феном. Затем он перепробовал все Катины кремы для лица, нанося их на разные участки меха, перенюхал все духи и остановился на флаконе с названием «Wild», который, как ему показалось, был с нотками хищника.

Запахи парфюма разносились по всей комнате и это придавало смелости. Увидев на барном столике бутылку виски, он отлил себе в хрустальный фужер, совсем немного, так, чтобы потом никто не заметил разницу. Из уроков этикета он знал, что все следует делать незаметно.

Сделав первый глоток, он понял, что дорогой алкоголь подобен волшебному напитку, который уносит его в другое измерение. Батист поплыл, затем неожиданно сполз на пол и под звуки рекламы в телевизоре стал быстро растворяться в пространстве.

***

Вернувшись вечером домой, Катя и ее супруг увидели странную картину. Прямо по центру комнаты на полу лежал Батист, рядом валялся пустой стакан для виски, а телевизор на полную громкость рекламировал новое средство от мышей и других вредителей.

– Что с тобой, Жан-Батист? – перепугано спросила Катя, – Ты заболел?

– Кажется у него обморок от рекламы! – сказала она мужу.

– Мне нужны новые дорогие одежки, чтобы показаться публике во всей красе! – слабым голосом произнес Батист.

– Это все из-за телевизора! – сказала Катин муж, – Пора от него отказаться.

Батист мгновенно пришел в себя. Эта новость ему совсем не понравилась. Он даже испугался, потому не совсем понял от кого именно «пора отказаться».

– Можешь мне сшить пару костюмов на выход? – обратился он к Кате шепотом. – Мне очень надо! Ты же художник!

***

Батисту повезло. Катя проявила всю свою творческую фантазию и смастерила для него такие шикарные наряды, о которых он и мечтать не мог. Кроме того, он снялся в новом музыкальном клипе и везде был так хорош и фотогеничен, что опять вспомнил о портфолио для Голливуда.

Теперь наш мышиный модник вертелся перед зеркалом гораздо чаще, примеряя к новым костюмам все имеющиеся в доме цепочки, браслеты и серьги.

Батист представлял, как он, весь такой шикарный, с наклеенными ресницами и вечерним макияжем, зайдет в ночной гей-клуб и все его посетители замрут от восхищения. У него всегда было хорошее воображение, поэтому представлять он мог все очень ярко и с мельчайшими подробностями.

В примерках шикарных костюмов и съемках видеоклипов прошла неделя или две. Батист ликовал и, казалось, был на вершине успеха. Но, в один прекрасный момент ему надоела эта игра. Он утратил интерес к гей-сообществу, после того, как слетал в своем воображении в ночной клуб (а надо сказать, что воображение у Жана-Батиста было ярче, чем репортаж по телевизору). Стало совершенно очевидно, что блистать хорошими манерами в таких заведениях не имеет никакого смысла. Он не встретил там ни одного джентльмена! Все посетители клуба демонстрировали грубость и невежество. Они громко разговаривали, перекрикивая друг друга, манерно высовывали кончик языка, закрывались в туалете и ржали там, как кони. Среди непонятной дурацкой болтовни на французском, он услышал всего два знакомых слова – «cocaïne» и «cannabis».

Перелистывая свой любимый журнал “Reach and Beautiful“, Батист поймал себя на мысли, что его больше не радуют эти картинки, потому что блеск и роскошь не дают ощущения реального счастья.

Он все больше скучал, думая о том, что для полного счастья не хватает каких-то простых и знакомых с детства вещей. Например, белого – розового зефира, вишневого варенья с косточками, пирогов с маком и бабушкиных сырников, которые в сто раз вкуснее всяких круассанов.

Ах как бы он хотел снова встретиться с Катиными друзьями, которые обожали его выступления! А Маркус, хотя и воображала, но с ним можно было поговорить о разных вещах.

Батист перестал выходить на террасу, отказывался от сладкого и с безучастным взглядом сидел у телевизора, забывая переключать каналы на рекламу. Наш мышиный принц, что называется, «Утратил вкус Халвы!»

В конце концов для лечения хандры он был отправлен из Брюссельского столичного региона в Киев, на каникулы к бабушке.

***

Зайдя в квартиру, Жан-Батист обнял Маркуса и бабушку, переоделся в домашнее и удобно расположившись на диване, включил телевизор.

Там показывали ужасы – про коррупцию, драку депутатов в парламенте и опасную болезнь под названием «Ковид -19».

– Ковид очень заразный! – объявила бабушка. – Выходя на улицу, нужно одевать маску!

Батист понял это как команду. Порывшись в гардеробной, он нашел среди новогодних игрушек маску лисы и приготовил ее для выхода.

***

Наступил февраль. Маркус все больше грелся на батарее, хотя она была едва теплая, а Батист сидел у окна, наблюдая, как падает снег, если он падал, и как люди внизу куда-то спешат. С высоты 14 этажа они казались совсем маленькими, как мыши.

Батисту нравился их панорамный вид из окна, нравилось смотреть и думать свои обычные мысли про то, кто он и что любит делать. Он мог бы сидеть так целую вечность, или по крайней мере до весны, но совершенно неожиданно позвонила Катя и сказала что его каникулы закончились, потому что утром началась война.

После тревожного звонка из Брюсселя они с бабушкой стали собирать «тревожный» чемоданчик, чтобы при первом удобном случае отправиться в Бельгию.

Бабушка с кем-то говорила по телефону приглушенным голосом про отъезд, а Батист нервничал, не понимая до конца что происходит. Это такая игра или на самом деле им угрожает опасность?

Каждый раз, когда ревели сирены, они пряталась в ванной и бабушка крепко прижимала его к себе. И хотя Батисту не очень было удобно сидеть так, замерев, он терпеливо ждал отбоя тревоги.

Теперь окна были заклеены бумажным пластырем крест-накрест, чтобы не разбилось стекло, и нашему мышиному другу казалось, что он сидит в каком-нибудь больничном учреждении. Глядя сквозь эту решетку, он заметил, что улицы совсем опустели и почти не видно машин. Ездили только грузовые, и то не часто. Еще он заметил, что в доме исчез черный хлеб. Вместо него появился большой пухлый батон в целлофане и лежал он в морозилке, «на всякий случай».

Вскоре стало известно, что они отправятся в Бельгию с бабушкиными друзьями на машине, и что дорога будет долгая и трудная.

Когда «тревожный чемоданчик» был полностью собран, в нем еще оставалось немного свободного места. Батист подумал, что ему тоже следует взять самое необходимое и положил в боковое отделение солнечные очки, расческу и успокоительные таблетки.

Маркуса решили оставить пока соседям, потому что неизвестно еще как долго это продлится – месяц, два или больше. Батист вдруг понял, что тревожится о Маркусе. Он жалел о том, что не успел с ним поговорить о чем-нибудь важном. А вдруг они больше не увидятся никогда!

Поздним вечером, они отправлялись к бабушкиным друзьям, чтобы утром выехать с ними в Бельгию. Но вначале, нужно было сесть в метро, которое теперь служило бомбоубежищем.

На платформе было много людей, и многие готовились здесь ночевать – на подстилках или надувных матрасах. С ними были домашние питомцы, и в большом количестве! Сидя в рюкзаке, Батист наблюдал за ними через небольшое отверстие, которое сам себе устроил еще дома.

Оказалось, что четкого расписания движения поездов теперь нет и, возможно, следующего придется ждать еще не менее часа.

На скамейке появилось место и бабушка присела, сняв с плечей рюкзак. Батист теперь мог полностью высунуть голову, чтобы видеть всю картину происходящего.

К ним приближалась большая собака на поводке, вместе с хозяином. Это был спаниель с гладкой черной шерстью. Пес сел прямо у бабушкиных ног и выразительно посмотрел на нее, виляя хвостом, как будто хотел что-то сказать. Хозяин собаки – молодой человек с красивой спортивной фигурой заулыбался.

– Это Фанни! Она приносит удачу! – сказал он. Если к вам подошла, значит дорога будет удачной!

– Я тоже приношу удачу! – подумал Батист. – Не зря же Катя берет меня с собой в путешествия, как талисман.

– Чудесная собачка! Можно ее погладить? – спросила бабушка, глядя на хозяина?

– Конечно! – еще больше заулыбался молодой человек. – Она очень ласковая! Все что ей нужно – это любовь!

– Любовь нужна каждому из нас! – вздохнула бабушка и погладила Фанни.

Батист вдруг почувствовал, что ужасно соскучился по Кате! Это благодаря ей он знал, что такое любовь! И почему он понял это только сейчас?

Фанни с хозяином уже собрались уходить и она дважды оглянулась в их сторону на прощание.

– Когда-нибудь заведу себе такого друга. Пусть приносит удачу! – подумал Батист и мысленно погладил густую волнистую шерсть собаки.

***