Папа был настоящим артистом. И не только потому что обладал прекрасным драматическим баритоном, который никого не мог оставить равнодушным. Артистичной была сама его натура. Природное чувство юмора и любовь к розыгрышу не давали ему состариться.  Дожив до 80 лет, он оставался в душе озорным ребенком. Нет, его жизнь не была легкой. Он просто умел находить в ней место для игры, шутки и даже баловства.  В его исполнении любой сюжет становился весьма оригинальным, потому что в рассказе всегда присутствовал творческий подход.

Например, историю о том, как одна супружеская пара ушла жить в лес (один из бродячих сюжетов для «Интересной газеты», которая в каждом номере открывает тайны из старых архивов, в том числе об эротических обрядах древних славян) он начинал приблизительно так:

– Их было двое. Ему – 75, а она – вдвое моложе его. Ей было 23.

Папу очень занимали сюжеты о возможной жизни на других планетах. При малейшем упоминании об инопланетных существах его лицо оживлялось. Все эти научно-фантастические перипетии для него были абсолютной реальностью.  Вот одна из таких историй в его исполнении:

– Прилетела тарелка и забрала ее… (тут большая пауза). Потом вернули. (Еще одна длинная пауза). А через год она родила! Голова – наша, а туловище, как у инопланетянина.

Рядом с ним жил-поживал и очень хорошо себя чувствовал кот по имени ЛЕПЕТЕ.  (Не ищите в словаре! Никакого другого «Лепете» вы не найдете, потому что это – папино оригинальное название, очень милое и похожее на детский лепет). Лепете получал свежевыловленную в пруду рыбу и все остальное. Кот тоже был оригинал – ел иногда просто все подряд, даже картофельную кожуру из ведра и всегда прибегал к застолью.  Папа объяснял это тем, что кот любит общество. Наверно, чувствовал хорошую атмосферу вокруг стола. Несмотря на свою публичность и хорошее питание, весной Лепете уходил в поля, в загул на поиски подружки, и папа переживал:

– Кот пропал. Уже неделю, как нет его … Цена любви!

***

Можно много еще интересного припомнить о папе, его историях, настоящих и придуманных.

Он и сам – как будто с другой планеты, которая дает яркий свет, не меркнущей со временем.

***